Спер у Ashe~.
Правила игры:
1. Вы даете мне три названия несуществующих книг.
2. Я пишу, о чем бы написал книгу с таким названием. Или отрывок из книги с таким названием.
3. Даю три названия желающему.
От Ashe~:
1. Стереть звезды.
2. Мне не нужно видеть.Мне не нужно видеть.
Настя никогда не ходила к гадалкам. Она считала все эти гадания, гороскопы, спиритические сеансы и прочую ерунду, на которую ведутся доверчивые одноклассницы, напрасной тратой времени и денег. К тому же, она свято верила в науку и то, что у любого необъяснимого явления есть научное обоснование, нужно только потрудиться его найти. Некоторые за глаза называли ее заучкой и серой мышкой, а кто смел говорить это в глаза – получал длинной русой косой по лицу. Даже девочки. Ибо нечего. Не очень больно, конечно, а то некоторые могут нажаловаться родителям, но достаточно обидно, чтобы не цепляться. Они все были в девятом классе, и как раз в том возрасте, когда девочки вовсю красятся, хвастаются новыми шмотками, обсуждают мальчишек и унижают тех девочек, которым завидуют. Настя это прекрасно понимала и старалась держаться подальше от маленьких групп, в которые сбились ее одноклассницы, и которые регулярно устраивали скандалы между собой. Из-за этого ее называли зазнайкой и изгоем, но она старалась не обращать на это внимания. Несколько лет назад ее мама отошла в мир иной, и теперь на ней было все домашнее хозяйство и воспитание младшего братишки. Папа у нее был хороший, во всем ее поддерживал и учил, как постоять за себя в школе. Именно он придумал использовать ее косу как оружие против насмешек и обидных слов. В общем, жизнь шла своим чередом, Настя уже начинала задумываться о том, в какой колледж она будет поступать. Не в университет, потому уже братишку скоро надо будет отдавать в школу и тогда Настя уже должна иметь профессию. Так она решила. Папа пытался ее переспорить, говорил, что с таким умом нужно непременно идти в университет, но Настя оставалась непреклонна. Она видела, как тяжело папе перенес смерть мамы, и, пусть он улыбается и говорит, что ничего страшного, она хотела хоть как-то его разгрузить в плане обеспечения семьи. Казалось бы, ничего не предвещало беды, как случилась такая неприятность… Она влюбилась.
И не просто влюбилась, а влюбилась в другую девочку. Она училась в параллельном классе, и звали ее Викой. У нее были короткие рыжие волосы и задорная улыбка. Настя не могла понять, как она раньше этой улыбки не замечала. Насколько она знала по обсуждениям ее одноклассниц, у Вики не было родителей, и жила она с бабушкой. Чаще всего, конечно, одноклассницы обсуждали ее одежду, судя по всему, перешитую с бабушкиной и маминой, так как денег у них особенно не водилось. Но больше всего их бесило то, что Вику это абсолютно не заботило. Она улыбалась светлее всех и постоянно травила анекдоты на переменах. В параллельном классе ее все дружно любили и называли «солнцем нашим». А как ее можно не любить…
Настя тяжко вздохнула и посмотрела на маленькие наручные часики, которые подарила ей мама. Что-то долго эта расфуфыренная барышня на высоких каблуках с чихуа-хуа под мышкой не выходит. А зашла уж час назад. Она даже некоторые уроки успела поделать, разложив тетради и книги на стульях для посетителей. Просто она зашла сюда как раз после школы, чтобы успеть братика забрать из детского сада. И какой черт потянул ее в эту шарашкину контору? Насколько она помнила, в этом небольшом помещении, которое ютилось за Домом Быта в центре города, был маленький ювелирный магазинчик. Она редко ходила этой дорогой, а сегодня утром прорвало трубу как раз посреди той дороги, которой она ходила в школу. Чуть на первый урок не опоздала. Когда она проходила мимо, краем глаза заметила яркую вывеску «Хиромантия», а чуть внизу подпись более мелким шрифтом – «недорого». И вот эта «Хиромантия» не давала ей покоя целый день. А вдруг эта гадалка ей что-то путное подскажет на счет Вики? Нельзя ей говорить, конечно, что она влюбилась в девушку… Просто назвать ее Витей вместо Вики, и все. Настя очень сомневалась, что гадалка скажет ей хоть что-нибудь путное, но чем черт не шутит. Раз к ней такие фифы ходят, так может и неплохая гадалка. Хотя, как раз такие фифы и склонны верить всему этому антинаучному бреду… Настя резко одернула себя и вспомнила, где она сейчас сама сидит. Главное, чтобы тех денег, что дал ей папа на День Рождения, хватило. Она их не тратила, берегла для какого-нибудь подходящего случая. Вот же стоящий подходящий нашелся…«Ничего, - подумала девочка, - если ничего дельного мне не скажут, я и денег много не дам. Не будут же у меня их силой забирать, в самом деле. Недорого, так недорого…»
Тут дверь комнатки, где сидела сама гадалка резко распахнулась и оттуда буквально вылетела давешняя фифа, размазывая подводку по щекам. Настя ошарашено проводила ее взглядом и поднялась со стула. Что же ей могли такого наговорить?.. Девочка собралась с духом и шагнула в обитель гадалки.
Тут все было точно так, как она себе и представляла. Окна были завешены плотными шторами, дальние углы утопали во мраке, а посредине комнаты стоял стол с бархатной скатертью, над которым висел старый балдахин. Пол был до того уставлен разнокалиберными свечами, что Настя гадала, как это место еще не сгорело дотла. К столу вела узкая «тропинка», по которой можно было пройтись, не опасаясь за сохранность своих джинсов. Девочка прошла к столу и села на стул напротив гадалки. Стул был дорогой, с резной спинкой и бархатной обивкой, и Настя чувствовала себя на нем очень неуютно. Она слегка передернула плечами, и наконец перевела взгляд на гадалку. Все это время та сидела неподвижно, сложив руки перед собой, словно примерная ученица. На ней был какой-то бесформенный темно-синий балахон или мантия, расшитая маленькими стразами. Лицо было почти полностью скрыто за капюшоном, видно было только острый подбородок.
- Здравствуйте, - Настя не придумала ничего лучше, чем поздороваться.
- Ну здравствуй, - произнесла гадалка. Голос ее был каким-то странным… Только вот в чем именно странным, Настя понять не могла. Слишком тонким и ломающимся, не подходил он ко всему этому таинственному образу.
- Вам какую руку?
- Левую, она к сердцу ближе. Ибо у тебя, милая моя, проблемы как раз сердечного характера, не так ли?
- А у кого их нет? – резковато ответила Настя, подавая левую руку. Пальцы у гадалки были длинные, немного шершавые, и неожиданно очень нежные. Она держала руку Насти бережно, словно она была из хрупкого хрусталя. Вдруг включилась яркая лампа над головой, и девочка поневоле зажмурилась, но чувствовала, как гадалка водит своими шершавыми пальцами по линиям на ее ладони. Когда глаза наконец привыкли к яркому свету, гадалка заговорила отрывистыми фразами.
- Счастливое детство. Несчастливая юность. Недавно ты перенесла большую потерю. Кто-то из родителей. Мать. Есть младший брат, который иногда доводит тебя до белого каления, но ты все равно его любишь. У тебя хороший отец, который тебе помогает, теперь ты хочешь помочь ему. В школе ты больше тяготеешь к точным наукам, чем к гуманитарным. Ты закрылась в себе, ни с кем из одноклассников не дружишь. И правильно. Ты сильная личность, можешь пробиться вверх собственными усилиями. А бесплодные попытки стать похожей на других и вписаться в коллектив только собьют тебя с верного пути и отнимут много времени и нервов.
Она внезапно замолчала, а Настя воспользовалась паузой, чтобы недоверчиво спросить:
- И вы все это увидели по линиям на моей руке?
- Милая моя, вопрос не в том, что я вижу. Главный вопрос в том, зачем ты сюда пришла, если не веришь в этот антинаучный бред?
- Откуда вы?.. – опешила Настя.
- Я не читаю твои мысли, не бойся. Просто не трудно догадаться, что ты, с твоим математическим складом ума, подумаешь.
- Вы же гадалка, вот вы мне и скажите, - раздраженно ответила девочка.
- Все очень просто – ты боишься, что тебя отвергнут.
- А это вы откуда знаете, вы же больше не смотрите на мою ладонь.
- Нет, ну у нас так с тобой ничего дельного не получиться! – внезапно ответила гадалка мягким баритоном и отбросила назад капюшон. Пардон, отбросил. Под капюшоном скрывался молодой белокурый парень с ясными голубыми глазами и длинными вьющимися волосами. Лицо миловидное и добродушное, только от левой скулы до уха тянется тонкий белесый шрам.
Настя сидела, как громом пораженная.
- Упреждая все твои вопросы, отвечу. Да, я парень. Зовут меня Аллен. А ты Анастасия Рыжова, верно?
- И вы это увидели по линиям на моей руке? – задала все тот же мучивший ее вопрос Настя.
- Насть, мне не нужно видеть. Я чувствую. Прости за весь этот маскарад и немного лжи в целях коммерции. Ну как ты думаешь, люди бы поверили мне такому, как ты видишь меня сейчас?
- Нет, наверное… Все ожидают увидеть… В общем, то, что и я ожидала увидеть. Таинственную гадалку в таинственной комнате. Так вы толком и не ответили на мой вопрос, откуда вы все это знаете? Хиромантией тут и не пахнет, как я понимаю?
- И даже близко не пробегала, - улыбнулся парень с запоминающимся именем Аллен, - понимаешь ли, в чем дело… Я знаю, что тебе доверить такую тайну можно, никому не разболтаешь. Я – эмпат. Причем, скажу без лишней скромности, эмпат двухсторонний, и очень сильный, я воспринимаю эмоции, чувства и ощущения даже через время. Поэтому я и замаскировался под гадалку. Могу ведь и прошлое, и будущее рассказать. Таких как я, мало, меня уже пару раз пытались упрятать в лаборатории и исследовать. Но я быстро почувствовал, к чему это дело идет… Меня собирались использовать явно не в мирных целях. Вот представь себе две вражеские армии, идущие друг на друга. Тут я беру и выпускаю огромную эманацию панического страха на одну из сторон. И, пока они стоят, парализованные паникой, другая сторона их потихоньку расстреливает. Нравится такой вариант? То-то же. Так что я сбежал оттуда. Ты не обращай внимания, что я так много болтаю, просто давно хотелось кому-то выговориться, а в вашем городе все люди такие… Не могу я им доверять. А тебе могу.
- Почему?
- Потому, что ты меня не выдашь. Более того, мне кажется, что мы с тобой подружимся. Но не об этом речь. Ты ведь сюда не мои проблемы выслушивать пришла, а совсем даже наоборот. Рассказывай. И да, можешь ко мне на «ты» обращаться, а то когда ты мне «выкаешь», я вспоминаю свой истинный возраст и мне грустно становиться… Ну да ладно. Я тебя слушаю.
- Истинный возраст?
- Насть, я тебе потом все расскажу, честно.
- Тут такое дело… Есть один мальчик в параллельном классе, который мне нравится. Его Витей зовут.
- Да-да, конечно, - усмехнулся Аллен, - и из него такой же парень, как из меня гадалка. Ты хотела сказать – девушка, которую Викой зовут, или я не прав?
- И откуда вы… То есть ты, все знаешь?
- Я чувствую ложь. И много стыда. Настя, милая моя, тут нечего стыдиться. Любовь – это такое чувство, которое не знает границ и полов. И в этом вся проблема? В том, что она девушка?
- Да… - потупила глаза Настя.
- И ты боишься, что она тебя отвергнет? Из-за того, что ты тоже девушка?
- Ага…
- И ты пришла ко мне, потому что хочешь знать наверняка, стоит ли вообще париться и признаваться ей в любви?
- Наверное... А ты меня не осуждаешь?
- За что? Да у меня у самого было, знаешь, сколько парней? Ой, ладно, не буду вдаваться в подробности, а то меня понесет на волнах ностальгии. Давай, знаешь, что? Давай я завтра приду к тебе в школу, и ты мне покажешь эту твою Вику. Я ее «прощупаю», и тогда точно скажу, стоит ли.
- Правда? – просияла Настя, - Ты правда можешь так сделать?
- Легко! – отозвался Аллен с беззаботной улыбкой и достал из кармана бумажку с номером телефона. – Да, я понимаю, визитка не ахти, но какая есть. Позвони мне перед последним уроком, я разгоню клиентов эманациями, если завтра вообще кто-то придет.
- А как же ты меня найдешь в огромной школе?
- Чувства человека – это как картина. Уникальная и неповторимая картина. Спутать невозможно. Если ты эксперт, конечно.
- А я тебе что-то буду должна за это?
- Ох уж эти люди… Не верите, что кто-то может сделать для вас что-то хорошее бескорыстно. Ну ладно… Денег я с тебя не возьму, даже не предлагай. Ты это. Побольше верь в чудеса. А то ты до сих пор сомневаешься в моих словах и не веришь, что я эмпат, а не какой-нибудь менталист.
- Неправда, я…
- Настя, эмпата не обманешь… Верь в чудеса. Чем больше ты в них веришь, тем чаще они случаются.
3. Привет из палаты №7.
От Эрсен:
1. Красное. И снова красное.
2. Когда растает снег.Когда растает снег.
Застывала роса на лепестках хризантем
Застывали слезы на моих щеках
Ты говорила – я оказался не тем
Каким ты видела меня в своих снах
Ты говорила, что чужим я стал
Что лучше бы не знала меня никогда
Чтобы по имени тебя звать перестал
И чтобы оставил тебя навсегда
Скажи же мне, милая, ты
Хоть на миг любила меня?
Мне больно от слов твоих
Но я должен хоть это знать
Ты улыбнулась, и, покачав головой,
Ушла в ночь, беззаботно смеясь
Снова оставив меня одного
На зимнем ветру в одной рубашке стоять
Застывали слезы глубоко внутри
Застывало сердце, замедляя свой бег
Может, я снова смогу любить
Но только когда растает снег
3. Побег из прошлого.
От [J]Harbi[/J]:
1. "Я не был пьян!""Я не был пьян!"
Его разбудил пронзительный звон будильника над самым ухом. Он аж подпрыгнул от неожиданности, чуть не опрокинув стул и расплескав при этом холодный кофе на какие-то особо важные документы. «А вот нечего спать за рабочим столом… Небось и на щеке теперь чернила отпечатались» - подумал он, и попытался найти этот распроклятый будильник в горах папок, скоросшивателей, Пизанских башнях книг, ворохе гусиных перьев и просто море бумаг. По ходу поисков он успел перевернуть пару чернильниц, когда будильник внезапно стих и над головой раздалось вежливое покашливание.
- Доброго утра, Ваше Превосходительство, - в голосе его личного помощника ему почудилась легкая издевка и точно не почудилось много-много осуждения.
- И по какому это летоисчислению у нас сейчас утро, и с какой такой радости оно доброе? – ворчливо ответил он, - И где ты достал этот ужасный будильник?
- В 20-м веке, - невозмутимо ответил чернявый молодой человек. Ага, на вид молодой.
- Как всегда, исчерпывающий ответ, Габриэль.
- Извольте язвить сколько угодно, Ваше Превосходительство, за столько веков я и не такого наслушался. А теперь извольте мне объяснить подробно и без малейших упущений, что вы делали всю эту неделю, пока я отсутствовал?
- Что, все так плохо? – невинно поинтересовался Его Превосходительство.
- Все не просто плохо. Все ужасно. Да ужасно – это даже не то слово. Это катастрофа. Хотите детальней? – и, даже не дождавшись утвердительного кивка, щелкнул пальцами. Мгновение спустя он держал в руках неизменный черный планшет с кипой бумаг. Как он умудрялся держать его так, будто он ничего не весит, гадал даже Его Превосходительство, только вот спросить было как-то даже неловко.
- Я не буду называть точные цифры, иначе на перечисление уйдет много времени. Итак, на данный момент мы имеем. Грешники в Раю. Много. Опиваются амброзии, объедаются манны небесной, устраивают пьяные дебоши, пытаются насиловать девственных великомучениц, некоторые особо одаренные даже успели надавать ангелам-бардам их же лютнями и арфами по чувствительным местам. Гавриил еле успевает их разгонять, даже его обширного легиона уже не хватает. Далее. Воинствующие исламисты и Святая Инквизиция в чистилище. Все демоны пытаются смыться куда подальше, желательно в Ад, но там их подстерегает неприятная неожиданность. Охотники на вампиров, демонов, и прочую нечисть во главе с Ван Хельсингом. Он быстро разобрался, что к чему, силой мысли создал себе кольт с не заканчивающимися патронами и не тупящийся осиновый кол, и убивает всех своих сверхъестественных жертв по второму кругу, скоро зайдет на третий. Короче говоря, человек развлекается, как может. Хиппи в Валгалле. Так как никто убить их там не может, они где-то нашли заросли марихуаны, и теперь не то что добрая половина доблестных воинов, а и благородные валькирии лыка не вяжут. Третий Рейх почти в полном составе реинкарнировался в Легион Колонизаторов, и теперь они в 5000 году в спешном порядке колонизируют Вселенную, да так успешно, что даже Далеки не рискуют с ними связываться. Что самое интересное, в одно и то же время с ними реинкарнировался Наполеон Бонапарт, быстренько устроил реинкарнации Адольфа Гитлера прогулку в вакуум и теперь бороздит просторы вселенной во главе Легиона. Вы представляете себе, что это такое? Третий Рейх, с Наполеоном во главе, в 50-м веке, вооруженный временными бомбами, которые они взяли у Далеков в обмен на свободу последних, завоевывающий Вселенную? Не можете? А можете представить себе Моцарта, который заявил, что у него много незавершенных дел на земле, стал привидением, вселился в Сальери, и ушел в мужской монастырь? А Есенина, который сдружился с Аривара но Нарихирой и они теперь вместе шляются по тем же кабакам, что и Моцарт в теле Сальери перед уходом в монастырь, только на пару веков позже. Пугают местных гулящих девок своими завываниями и доводят сутенеров до слез чтением прочувствованных стихов о любви. Недавно они были в Лондоне, уже в девятнадцатом веке, и перепугали до смерти Джека Потрошителя, только начинающего свою кровавую карьеру. Протестанты в Нирване, буддисты в греческом Царстве Мертвых, асы в исламском Раю. Мне продолжать?
Его Превосходительство мрачнел с каждой строкой отчета, и нервно ерошил волосы. Пальцы его все еще были выпачканы чернилами, поэтому белоснежные пряди приобретали ровный лиловый оттенок.
- Нет, довольно. К твоему сведенью, я прекрасно обо всем этом знаю. Не надо лишний раз напоминать.
- Так вы все помните? – слегка повысил голос Габриэль, что в его исполнении означало крайнюю степень удивления.
- А почему я должен чего-то не помнить?
- Такой, мягко скажем, бардак, вы могли учинить только в состоянии сильного алкогольного опьянения. Вы опять нашли ключ к моему сейфу, забрали оттуда саке и распивали его с Абе но Сеймеем, беседуя на тему эфемерности бытия?
- Да я не был пьян! Я вообще ничего не пил, кроме кофе! И что ты меня отчитываешь, как мальчишку? Я вообще Повелитель Посмертия, или кто?!
- В данном конкретном случае, вы, Ваше Превосходительство, или кто. Если вы не пили, что же такого могло случиться, что когда я вернулся, ни одного Ангела Смерти не было в положенной ему точке пространства и времени?
- А то, что чуть не случился второй Большой Взрыв и мне пришлось эту чертову Вселенную спасать в срочном порядке, вот что случилось, Габриэль, - тихо сказал Его Превосходительство, - ибо хватит Доктору мучиться каждый раз. Я и так у него в неоплатном долгу.
- Так послали бы меня, в конце концов.
- Нет, ты не понимаешь… Ты бы там не справился. Я и то еле-еле… Заржавел я на этой канцелярской работе, Габриэль. Я не хочу подвигов, я просто хочу чего-то большего, чем просто сидеть здесь безвылазно и подписывать бумажки. И не надо мне напоминать про Габсбургов. Я прекрасно помню все твои обвинения по поводу того, что именно из-за моих любовных похождений началась Первая Мировая. И что мне теперь, вообще носу из Посмертия не казать? Я хоть и Смерть, но и я что-то чувствую. Например, благодарность ко всем, кто этy Вселенную не раз спасал. Что, мне нельзя хоть раз переложить их груз на свои плечи?
- Хорошо, я все понимаю. Но на кого же вы оставили управление?
- На Люцифера. Он прекрасный организатор. Или по крайней мере, мне так казалось… И он сразу согласился, даже упрашивать не пришлось.
- Ох, Ваше Превосходительство… Нашли кого оставить. Он прекрасный организатор, об этом никто не спорит. Но вы разве не знаете, что он до сих пор не может вам простить того, что вы у него выиграли в преферанс на глазах у всех ангелов и демонов?
- Что, правда? – вздернул точеную бровь Смерть, - А я и думать забыл об этом.
- Ох, иногда вы потрясающе наивны, Ваше Превосходительство. Вы думали, он так просто согласиться на такую тяжелую и ответственную работу, когда у самого там давно надо порядки наводить?
- Да, ты, как всегда, прав, Габриэль. Признаю, я был не прав. Сам виноват, сам буду это все дело разгребать. А знаешь, что? Надоело мне это кофе. Распорядись-ка принести пару бутылочек моего любимого вина. Ну ты знаешь, какого. И не надо на меня смотреть, как налоговый инспектор. Не испугаешь. И да, позови Сеймея…
2. Игра садистов.
3. Кто угнал гроб на колесиках?
От NickFoggy:
1. Виноград, розы и немного глупости.
2. Преимущества и недостатки сердцебиения.Преимущества и недостатки сердцебиения.
Ты слышишь, как бьется мое сердце, когда я засыпаю у тебя на руках? Слышишь? А я не слышу. Потому, что я вампир, и мое сердце не бьется уже несколько веков. Нет, прости, не билось. Но сейчас… Знаешь, если прижаться к твоей груди, закрыть глаза, и слушать твое сердцебиение, раствориться в нем, то мне начинает казаться, будто это бьется мое сердце. В унисон с твоим. Ты знаешь, рядом с тобой я чувствую себя живым. И пусть я не такой, как другие вампиры, мне каким-то чудом дарована возможность видеть и чувствовать на своей коже солнечный свет, я все равно никогда не чувствовал себя таким живым, как чувствую сейчас, рядом с тобой. Свет в твоих глазах – он ярче солнечного, тьма твоей души – темнее самой глубокой ночи. Ты вот так живешь, человек-парадокс. За то я тебя и люблю, что ты так же как и я, не такой как все. Ты видишь то, чего не замечают другие. Я помню, когда мы еще были друзьями, мы как-то шли домой после того, как страшно поссорились. Мы смотрели в разные стороны и упорно молчали, ведь нарушить молчание и заговорить – означало сдаться и признать свою неправоту. И тут ты внезапно воскликнул, «Смотри, как красиво асфальт искриться в лунном свете!». Ты повернулся ко мне, в зрачках твоих отражались звезды, а на губах играла восторженная улыбка. И я поцеловал эту улыбку. И тогда изменилось все…
Вот только знаешь, почему мне иногда так грустно, когда я слушаю твое сердцебиение? Я слушаю и понимаю, что когда-нибудь это сердце остановиться. Мое любимое сердце. Я не посмею сделать тебя таким же как и я, ибо ты самый человечный человек, которого мне когда-либо приходилось встречать. И я даже не посмею сказать тебе, кто я на самом деле. Ведь тогда ты отдалишься от меня. Ты поймешь, что своей неизбежной смертью ты принесешь большую печаль в мою вечную душу. Ты ведь так любишь меня, и не захочешь причинять мне такую боль. И ты уйдешь, снова оставив меня в таком привычном одиночестве. Мое сердце снова перестанет биться. Поэтому…
- Токошиэ, почему ты плачешь? – внезапно спросил ты. Я спохватился и закрыл лицо руками. Ты не должен видеть мои слезы.
- Ну не отворачивайся, расскажи, что случилось. Отними руки от лица, пожалуйста. Не прячь от меня свои слезы, Токошиэ, я знаю, что они кровавые…
- Как?! – я отнял руки от лица, и пораженно уставился на Такахико.
- А что ты думаешь, за целый год я не заметил, что мой парень – вампир? – подбоченился ты, садясь на кровати.
- Ты все это время знал, и…
- И что? Ты боишься, что я испугаюсь и уйду?
- Да…
- Потому и плачешь украдкой?
- Да.
- Да… Да черта с два я уйду!
- Но ведь…
- Что ведь? От того, что ты вампир, ты перестаешь быть Токошиэ? Да плевать мне, кто ты там на самом деле, да хоть каппа, я все равно тебя любить буду!
- Не в этом дело… Просто я бессмертен, Така. И я не хочу делать тебя таким же…
- Ты боишься, что когда я это узнаю, то брошу тебя? Чтобы не причинять тебе боль собственной смертью?
- Откуда ты все знаешь, ты что, мысли читаешь?
- Нет, я просто тоже думал об этом, - ты не весело улыбнулся, - Очень долго думал. Очень долго и очень много, да так, что чуть в депрессию не скатился. И знаешь, что я надумал?
- И что же?
- Во-первых, что много думать – вредно для здоровья, - усмехнулся ты, - Во-вторых, если мы с тобой будем задумываться о подобной ерунде, то у нас не останется времени любить друг друга сейчас. В-третьих, давай будем решать проблемы по мере их поступления, окей? Вот когда я буду умирать, тогда и будем все это дело решать.
- Так у тебя все просто…
- Да, так у меня все просто. Потому что нечего придумывать проблемы на ровном месте. Лучше иди ко мне под одеяло, и слушай мое сердце. А еще лучше, займись делом и заставь это несчастное смертное сердце биться быстрее. Давай-давай, не отлынивай. Придумал еще, кровью простыни пачкать…
Ну как тут ему откажешь?
3. Алое касание, сладкая влага.
От Remi Valentine:
1. Хризантемы на счастье.
2. Огрызок карандаша.
3. Песня мартовского кота.
От Moary:
1. Яркий холод.
2. Алая тень.
3. Путы из розовых шипов.
Правила игры:
1. Вы даете мне три названия несуществующих книг.
2. Я пишу, о чем бы написал книгу с таким названием. Или отрывок из книги с таким названием.
3. Даю три названия желающему.
От Ashe~:
1. Стереть звезды.
2. Мне не нужно видеть.Мне не нужно видеть.
Настя никогда не ходила к гадалкам. Она считала все эти гадания, гороскопы, спиритические сеансы и прочую ерунду, на которую ведутся доверчивые одноклассницы, напрасной тратой времени и денег. К тому же, она свято верила в науку и то, что у любого необъяснимого явления есть научное обоснование, нужно только потрудиться его найти. Некоторые за глаза называли ее заучкой и серой мышкой, а кто смел говорить это в глаза – получал длинной русой косой по лицу. Даже девочки. Ибо нечего. Не очень больно, конечно, а то некоторые могут нажаловаться родителям, но достаточно обидно, чтобы не цепляться. Они все были в девятом классе, и как раз в том возрасте, когда девочки вовсю красятся, хвастаются новыми шмотками, обсуждают мальчишек и унижают тех девочек, которым завидуют. Настя это прекрасно понимала и старалась держаться подальше от маленьких групп, в которые сбились ее одноклассницы, и которые регулярно устраивали скандалы между собой. Из-за этого ее называли зазнайкой и изгоем, но она старалась не обращать на это внимания. Несколько лет назад ее мама отошла в мир иной, и теперь на ней было все домашнее хозяйство и воспитание младшего братишки. Папа у нее был хороший, во всем ее поддерживал и учил, как постоять за себя в школе. Именно он придумал использовать ее косу как оружие против насмешек и обидных слов. В общем, жизнь шла своим чередом, Настя уже начинала задумываться о том, в какой колледж она будет поступать. Не в университет, потому уже братишку скоро надо будет отдавать в школу и тогда Настя уже должна иметь профессию. Так она решила. Папа пытался ее переспорить, говорил, что с таким умом нужно непременно идти в университет, но Настя оставалась непреклонна. Она видела, как тяжело папе перенес смерть мамы, и, пусть он улыбается и говорит, что ничего страшного, она хотела хоть как-то его разгрузить в плане обеспечения семьи. Казалось бы, ничего не предвещало беды, как случилась такая неприятность… Она влюбилась.
И не просто влюбилась, а влюбилась в другую девочку. Она училась в параллельном классе, и звали ее Викой. У нее были короткие рыжие волосы и задорная улыбка. Настя не могла понять, как она раньше этой улыбки не замечала. Насколько она знала по обсуждениям ее одноклассниц, у Вики не было родителей, и жила она с бабушкой. Чаще всего, конечно, одноклассницы обсуждали ее одежду, судя по всему, перешитую с бабушкиной и маминой, так как денег у них особенно не водилось. Но больше всего их бесило то, что Вику это абсолютно не заботило. Она улыбалась светлее всех и постоянно травила анекдоты на переменах. В параллельном классе ее все дружно любили и называли «солнцем нашим». А как ее можно не любить…
Настя тяжко вздохнула и посмотрела на маленькие наручные часики, которые подарила ей мама. Что-то долго эта расфуфыренная барышня на высоких каблуках с чихуа-хуа под мышкой не выходит. А зашла уж час назад. Она даже некоторые уроки успела поделать, разложив тетради и книги на стульях для посетителей. Просто она зашла сюда как раз после школы, чтобы успеть братика забрать из детского сада. И какой черт потянул ее в эту шарашкину контору? Насколько она помнила, в этом небольшом помещении, которое ютилось за Домом Быта в центре города, был маленький ювелирный магазинчик. Она редко ходила этой дорогой, а сегодня утром прорвало трубу как раз посреди той дороги, которой она ходила в школу. Чуть на первый урок не опоздала. Когда она проходила мимо, краем глаза заметила яркую вывеску «Хиромантия», а чуть внизу подпись более мелким шрифтом – «недорого». И вот эта «Хиромантия» не давала ей покоя целый день. А вдруг эта гадалка ей что-то путное подскажет на счет Вики? Нельзя ей говорить, конечно, что она влюбилась в девушку… Просто назвать ее Витей вместо Вики, и все. Настя очень сомневалась, что гадалка скажет ей хоть что-нибудь путное, но чем черт не шутит. Раз к ней такие фифы ходят, так может и неплохая гадалка. Хотя, как раз такие фифы и склонны верить всему этому антинаучному бреду… Настя резко одернула себя и вспомнила, где она сейчас сама сидит. Главное, чтобы тех денег, что дал ей папа на День Рождения, хватило. Она их не тратила, берегла для какого-нибудь подходящего случая. Вот же стоящий подходящий нашелся…«Ничего, - подумала девочка, - если ничего дельного мне не скажут, я и денег много не дам. Не будут же у меня их силой забирать, в самом деле. Недорого, так недорого…»
Тут дверь комнатки, где сидела сама гадалка резко распахнулась и оттуда буквально вылетела давешняя фифа, размазывая подводку по щекам. Настя ошарашено проводила ее взглядом и поднялась со стула. Что же ей могли такого наговорить?.. Девочка собралась с духом и шагнула в обитель гадалки.
Тут все было точно так, как она себе и представляла. Окна были завешены плотными шторами, дальние углы утопали во мраке, а посредине комнаты стоял стол с бархатной скатертью, над которым висел старый балдахин. Пол был до того уставлен разнокалиберными свечами, что Настя гадала, как это место еще не сгорело дотла. К столу вела узкая «тропинка», по которой можно было пройтись, не опасаясь за сохранность своих джинсов. Девочка прошла к столу и села на стул напротив гадалки. Стул был дорогой, с резной спинкой и бархатной обивкой, и Настя чувствовала себя на нем очень неуютно. Она слегка передернула плечами, и наконец перевела взгляд на гадалку. Все это время та сидела неподвижно, сложив руки перед собой, словно примерная ученица. На ней был какой-то бесформенный темно-синий балахон или мантия, расшитая маленькими стразами. Лицо было почти полностью скрыто за капюшоном, видно было только острый подбородок.
- Здравствуйте, - Настя не придумала ничего лучше, чем поздороваться.
- Ну здравствуй, - произнесла гадалка. Голос ее был каким-то странным… Только вот в чем именно странным, Настя понять не могла. Слишком тонким и ломающимся, не подходил он ко всему этому таинственному образу.
- Вам какую руку?
- Левую, она к сердцу ближе. Ибо у тебя, милая моя, проблемы как раз сердечного характера, не так ли?
- А у кого их нет? – резковато ответила Настя, подавая левую руку. Пальцы у гадалки были длинные, немного шершавые, и неожиданно очень нежные. Она держала руку Насти бережно, словно она была из хрупкого хрусталя. Вдруг включилась яркая лампа над головой, и девочка поневоле зажмурилась, но чувствовала, как гадалка водит своими шершавыми пальцами по линиям на ее ладони. Когда глаза наконец привыкли к яркому свету, гадалка заговорила отрывистыми фразами.
- Счастливое детство. Несчастливая юность. Недавно ты перенесла большую потерю. Кто-то из родителей. Мать. Есть младший брат, который иногда доводит тебя до белого каления, но ты все равно его любишь. У тебя хороший отец, который тебе помогает, теперь ты хочешь помочь ему. В школе ты больше тяготеешь к точным наукам, чем к гуманитарным. Ты закрылась в себе, ни с кем из одноклассников не дружишь. И правильно. Ты сильная личность, можешь пробиться вверх собственными усилиями. А бесплодные попытки стать похожей на других и вписаться в коллектив только собьют тебя с верного пути и отнимут много времени и нервов.
Она внезапно замолчала, а Настя воспользовалась паузой, чтобы недоверчиво спросить:
- И вы все это увидели по линиям на моей руке?
- Милая моя, вопрос не в том, что я вижу. Главный вопрос в том, зачем ты сюда пришла, если не веришь в этот антинаучный бред?
- Откуда вы?.. – опешила Настя.
- Я не читаю твои мысли, не бойся. Просто не трудно догадаться, что ты, с твоим математическим складом ума, подумаешь.
- Вы же гадалка, вот вы мне и скажите, - раздраженно ответила девочка.
- Все очень просто – ты боишься, что тебя отвергнут.
- А это вы откуда знаете, вы же больше не смотрите на мою ладонь.
- Нет, ну у нас так с тобой ничего дельного не получиться! – внезапно ответила гадалка мягким баритоном и отбросила назад капюшон. Пардон, отбросил. Под капюшоном скрывался молодой белокурый парень с ясными голубыми глазами и длинными вьющимися волосами. Лицо миловидное и добродушное, только от левой скулы до уха тянется тонкий белесый шрам.
Настя сидела, как громом пораженная.
- Упреждая все твои вопросы, отвечу. Да, я парень. Зовут меня Аллен. А ты Анастасия Рыжова, верно?
- И вы это увидели по линиям на моей руке? – задала все тот же мучивший ее вопрос Настя.
- Насть, мне не нужно видеть. Я чувствую. Прости за весь этот маскарад и немного лжи в целях коммерции. Ну как ты думаешь, люди бы поверили мне такому, как ты видишь меня сейчас?
- Нет, наверное… Все ожидают увидеть… В общем, то, что и я ожидала увидеть. Таинственную гадалку в таинственной комнате. Так вы толком и не ответили на мой вопрос, откуда вы все это знаете? Хиромантией тут и не пахнет, как я понимаю?
- И даже близко не пробегала, - улыбнулся парень с запоминающимся именем Аллен, - понимаешь ли, в чем дело… Я знаю, что тебе доверить такую тайну можно, никому не разболтаешь. Я – эмпат. Причем, скажу без лишней скромности, эмпат двухсторонний, и очень сильный, я воспринимаю эмоции, чувства и ощущения даже через время. Поэтому я и замаскировался под гадалку. Могу ведь и прошлое, и будущее рассказать. Таких как я, мало, меня уже пару раз пытались упрятать в лаборатории и исследовать. Но я быстро почувствовал, к чему это дело идет… Меня собирались использовать явно не в мирных целях. Вот представь себе две вражеские армии, идущие друг на друга. Тут я беру и выпускаю огромную эманацию панического страха на одну из сторон. И, пока они стоят, парализованные паникой, другая сторона их потихоньку расстреливает. Нравится такой вариант? То-то же. Так что я сбежал оттуда. Ты не обращай внимания, что я так много болтаю, просто давно хотелось кому-то выговориться, а в вашем городе все люди такие… Не могу я им доверять. А тебе могу.
- Почему?
- Потому, что ты меня не выдашь. Более того, мне кажется, что мы с тобой подружимся. Но не об этом речь. Ты ведь сюда не мои проблемы выслушивать пришла, а совсем даже наоборот. Рассказывай. И да, можешь ко мне на «ты» обращаться, а то когда ты мне «выкаешь», я вспоминаю свой истинный возраст и мне грустно становиться… Ну да ладно. Я тебя слушаю.
- Истинный возраст?
- Насть, я тебе потом все расскажу, честно.
- Тут такое дело… Есть один мальчик в параллельном классе, который мне нравится. Его Витей зовут.
- Да-да, конечно, - усмехнулся Аллен, - и из него такой же парень, как из меня гадалка. Ты хотела сказать – девушка, которую Викой зовут, или я не прав?
- И откуда вы… То есть ты, все знаешь?
- Я чувствую ложь. И много стыда. Настя, милая моя, тут нечего стыдиться. Любовь – это такое чувство, которое не знает границ и полов. И в этом вся проблема? В том, что она девушка?
- Да… - потупила глаза Настя.
- И ты боишься, что она тебя отвергнет? Из-за того, что ты тоже девушка?
- Ага…
- И ты пришла ко мне, потому что хочешь знать наверняка, стоит ли вообще париться и признаваться ей в любви?
- Наверное... А ты меня не осуждаешь?
- За что? Да у меня у самого было, знаешь, сколько парней? Ой, ладно, не буду вдаваться в подробности, а то меня понесет на волнах ностальгии. Давай, знаешь, что? Давай я завтра приду к тебе в школу, и ты мне покажешь эту твою Вику. Я ее «прощупаю», и тогда точно скажу, стоит ли.
- Правда? – просияла Настя, - Ты правда можешь так сделать?
- Легко! – отозвался Аллен с беззаботной улыбкой и достал из кармана бумажку с номером телефона. – Да, я понимаю, визитка не ахти, но какая есть. Позвони мне перед последним уроком, я разгоню клиентов эманациями, если завтра вообще кто-то придет.
- А как же ты меня найдешь в огромной школе?
- Чувства человека – это как картина. Уникальная и неповторимая картина. Спутать невозможно. Если ты эксперт, конечно.
- А я тебе что-то буду должна за это?
- Ох уж эти люди… Не верите, что кто-то может сделать для вас что-то хорошее бескорыстно. Ну ладно… Денег я с тебя не возьму, даже не предлагай. Ты это. Побольше верь в чудеса. А то ты до сих пор сомневаешься в моих словах и не веришь, что я эмпат, а не какой-нибудь менталист.
- Неправда, я…
- Настя, эмпата не обманешь… Верь в чудеса. Чем больше ты в них веришь, тем чаще они случаются.
3. Привет из палаты №7.
От Эрсен:
1. Красное. И снова красное.
2. Когда растает снег.Когда растает снег.
Застывала роса на лепестках хризантем
Застывали слезы на моих щеках
Ты говорила – я оказался не тем
Каким ты видела меня в своих снах
Ты говорила, что чужим я стал
Что лучше бы не знала меня никогда
Чтобы по имени тебя звать перестал
И чтобы оставил тебя навсегда
Скажи же мне, милая, ты
Хоть на миг любила меня?
Мне больно от слов твоих
Но я должен хоть это знать
Ты улыбнулась, и, покачав головой,
Ушла в ночь, беззаботно смеясь
Снова оставив меня одного
На зимнем ветру в одной рубашке стоять
Застывали слезы глубоко внутри
Застывало сердце, замедляя свой бег
Может, я снова смогу любить
Но только когда растает снег
3. Побег из прошлого.
От [J]Harbi[/J]:
1. "Я не был пьян!""Я не был пьян!"
Его разбудил пронзительный звон будильника над самым ухом. Он аж подпрыгнул от неожиданности, чуть не опрокинув стул и расплескав при этом холодный кофе на какие-то особо важные документы. «А вот нечего спать за рабочим столом… Небось и на щеке теперь чернила отпечатались» - подумал он, и попытался найти этот распроклятый будильник в горах папок, скоросшивателей, Пизанских башнях книг, ворохе гусиных перьев и просто море бумаг. По ходу поисков он успел перевернуть пару чернильниц, когда будильник внезапно стих и над головой раздалось вежливое покашливание.
- Доброго утра, Ваше Превосходительство, - в голосе его личного помощника ему почудилась легкая издевка и точно не почудилось много-много осуждения.
- И по какому это летоисчислению у нас сейчас утро, и с какой такой радости оно доброе? – ворчливо ответил он, - И где ты достал этот ужасный будильник?
- В 20-м веке, - невозмутимо ответил чернявый молодой человек. Ага, на вид молодой.
- Как всегда, исчерпывающий ответ, Габриэль.
- Извольте язвить сколько угодно, Ваше Превосходительство, за столько веков я и не такого наслушался. А теперь извольте мне объяснить подробно и без малейших упущений, что вы делали всю эту неделю, пока я отсутствовал?
- Что, все так плохо? – невинно поинтересовался Его Превосходительство.
- Все не просто плохо. Все ужасно. Да ужасно – это даже не то слово. Это катастрофа. Хотите детальней? – и, даже не дождавшись утвердительного кивка, щелкнул пальцами. Мгновение спустя он держал в руках неизменный черный планшет с кипой бумаг. Как он умудрялся держать его так, будто он ничего не весит, гадал даже Его Превосходительство, только вот спросить было как-то даже неловко.
- Я не буду называть точные цифры, иначе на перечисление уйдет много времени. Итак, на данный момент мы имеем. Грешники в Раю. Много. Опиваются амброзии, объедаются манны небесной, устраивают пьяные дебоши, пытаются насиловать девственных великомучениц, некоторые особо одаренные даже успели надавать ангелам-бардам их же лютнями и арфами по чувствительным местам. Гавриил еле успевает их разгонять, даже его обширного легиона уже не хватает. Далее. Воинствующие исламисты и Святая Инквизиция в чистилище. Все демоны пытаются смыться куда подальше, желательно в Ад, но там их подстерегает неприятная неожиданность. Охотники на вампиров, демонов, и прочую нечисть во главе с Ван Хельсингом. Он быстро разобрался, что к чему, силой мысли создал себе кольт с не заканчивающимися патронами и не тупящийся осиновый кол, и убивает всех своих сверхъестественных жертв по второму кругу, скоро зайдет на третий. Короче говоря, человек развлекается, как может. Хиппи в Валгалле. Так как никто убить их там не может, они где-то нашли заросли марихуаны, и теперь не то что добрая половина доблестных воинов, а и благородные валькирии лыка не вяжут. Третий Рейх почти в полном составе реинкарнировался в Легион Колонизаторов, и теперь они в 5000 году в спешном порядке колонизируют Вселенную, да так успешно, что даже Далеки не рискуют с ними связываться. Что самое интересное, в одно и то же время с ними реинкарнировался Наполеон Бонапарт, быстренько устроил реинкарнации Адольфа Гитлера прогулку в вакуум и теперь бороздит просторы вселенной во главе Легиона. Вы представляете себе, что это такое? Третий Рейх, с Наполеоном во главе, в 50-м веке, вооруженный временными бомбами, которые они взяли у Далеков в обмен на свободу последних, завоевывающий Вселенную? Не можете? А можете представить себе Моцарта, который заявил, что у него много незавершенных дел на земле, стал привидением, вселился в Сальери, и ушел в мужской монастырь? А Есенина, который сдружился с Аривара но Нарихирой и они теперь вместе шляются по тем же кабакам, что и Моцарт в теле Сальери перед уходом в монастырь, только на пару веков позже. Пугают местных гулящих девок своими завываниями и доводят сутенеров до слез чтением прочувствованных стихов о любви. Недавно они были в Лондоне, уже в девятнадцатом веке, и перепугали до смерти Джека Потрошителя, только начинающего свою кровавую карьеру. Протестанты в Нирване, буддисты в греческом Царстве Мертвых, асы в исламском Раю. Мне продолжать?
Его Превосходительство мрачнел с каждой строкой отчета, и нервно ерошил волосы. Пальцы его все еще были выпачканы чернилами, поэтому белоснежные пряди приобретали ровный лиловый оттенок.
- Нет, довольно. К твоему сведенью, я прекрасно обо всем этом знаю. Не надо лишний раз напоминать.
- Так вы все помните? – слегка повысил голос Габриэль, что в его исполнении означало крайнюю степень удивления.
- А почему я должен чего-то не помнить?
- Такой, мягко скажем, бардак, вы могли учинить только в состоянии сильного алкогольного опьянения. Вы опять нашли ключ к моему сейфу, забрали оттуда саке и распивали его с Абе но Сеймеем, беседуя на тему эфемерности бытия?
- Да я не был пьян! Я вообще ничего не пил, кроме кофе! И что ты меня отчитываешь, как мальчишку? Я вообще Повелитель Посмертия, или кто?!
- В данном конкретном случае, вы, Ваше Превосходительство, или кто. Если вы не пили, что же такого могло случиться, что когда я вернулся, ни одного Ангела Смерти не было в положенной ему точке пространства и времени?
- А то, что чуть не случился второй Большой Взрыв и мне пришлось эту чертову Вселенную спасать в срочном порядке, вот что случилось, Габриэль, - тихо сказал Его Превосходительство, - ибо хватит Доктору мучиться каждый раз. Я и так у него в неоплатном долгу.
- Так послали бы меня, в конце концов.
- Нет, ты не понимаешь… Ты бы там не справился. Я и то еле-еле… Заржавел я на этой канцелярской работе, Габриэль. Я не хочу подвигов, я просто хочу чего-то большего, чем просто сидеть здесь безвылазно и подписывать бумажки. И не надо мне напоминать про Габсбургов. Я прекрасно помню все твои обвинения по поводу того, что именно из-за моих любовных похождений началась Первая Мировая. И что мне теперь, вообще носу из Посмертия не казать? Я хоть и Смерть, но и я что-то чувствую. Например, благодарность ко всем, кто этy Вселенную не раз спасал. Что, мне нельзя хоть раз переложить их груз на свои плечи?
- Хорошо, я все понимаю. Но на кого же вы оставили управление?
- На Люцифера. Он прекрасный организатор. Или по крайней мере, мне так казалось… И он сразу согласился, даже упрашивать не пришлось.
- Ох, Ваше Превосходительство… Нашли кого оставить. Он прекрасный организатор, об этом никто не спорит. Но вы разве не знаете, что он до сих пор не может вам простить того, что вы у него выиграли в преферанс на глазах у всех ангелов и демонов?
- Что, правда? – вздернул точеную бровь Смерть, - А я и думать забыл об этом.
- Ох, иногда вы потрясающе наивны, Ваше Превосходительство. Вы думали, он так просто согласиться на такую тяжелую и ответственную работу, когда у самого там давно надо порядки наводить?
- Да, ты, как всегда, прав, Габриэль. Признаю, я был не прав. Сам виноват, сам буду это все дело разгребать. А знаешь, что? Надоело мне это кофе. Распорядись-ка принести пару бутылочек моего любимого вина. Ну ты знаешь, какого. И не надо на меня смотреть, как налоговый инспектор. Не испугаешь. И да, позови Сеймея…
2. Игра садистов.
3. Кто угнал гроб на колесиках?
От NickFoggy:
1. Виноград, розы и немного глупости.
2. Преимущества и недостатки сердцебиения.Преимущества и недостатки сердцебиения.
Ты слышишь, как бьется мое сердце, когда я засыпаю у тебя на руках? Слышишь? А я не слышу. Потому, что я вампир, и мое сердце не бьется уже несколько веков. Нет, прости, не билось. Но сейчас… Знаешь, если прижаться к твоей груди, закрыть глаза, и слушать твое сердцебиение, раствориться в нем, то мне начинает казаться, будто это бьется мое сердце. В унисон с твоим. Ты знаешь, рядом с тобой я чувствую себя живым. И пусть я не такой, как другие вампиры, мне каким-то чудом дарована возможность видеть и чувствовать на своей коже солнечный свет, я все равно никогда не чувствовал себя таким живым, как чувствую сейчас, рядом с тобой. Свет в твоих глазах – он ярче солнечного, тьма твоей души – темнее самой глубокой ночи. Ты вот так живешь, человек-парадокс. За то я тебя и люблю, что ты так же как и я, не такой как все. Ты видишь то, чего не замечают другие. Я помню, когда мы еще были друзьями, мы как-то шли домой после того, как страшно поссорились. Мы смотрели в разные стороны и упорно молчали, ведь нарушить молчание и заговорить – означало сдаться и признать свою неправоту. И тут ты внезапно воскликнул, «Смотри, как красиво асфальт искриться в лунном свете!». Ты повернулся ко мне, в зрачках твоих отражались звезды, а на губах играла восторженная улыбка. И я поцеловал эту улыбку. И тогда изменилось все…
Вот только знаешь, почему мне иногда так грустно, когда я слушаю твое сердцебиение? Я слушаю и понимаю, что когда-нибудь это сердце остановиться. Мое любимое сердце. Я не посмею сделать тебя таким же как и я, ибо ты самый человечный человек, которого мне когда-либо приходилось встречать. И я даже не посмею сказать тебе, кто я на самом деле. Ведь тогда ты отдалишься от меня. Ты поймешь, что своей неизбежной смертью ты принесешь большую печаль в мою вечную душу. Ты ведь так любишь меня, и не захочешь причинять мне такую боль. И ты уйдешь, снова оставив меня в таком привычном одиночестве. Мое сердце снова перестанет биться. Поэтому…
- Токошиэ, почему ты плачешь? – внезапно спросил ты. Я спохватился и закрыл лицо руками. Ты не должен видеть мои слезы.
- Ну не отворачивайся, расскажи, что случилось. Отними руки от лица, пожалуйста. Не прячь от меня свои слезы, Токошиэ, я знаю, что они кровавые…
- Как?! – я отнял руки от лица, и пораженно уставился на Такахико.
- А что ты думаешь, за целый год я не заметил, что мой парень – вампир? – подбоченился ты, садясь на кровати.
- Ты все это время знал, и…
- И что? Ты боишься, что я испугаюсь и уйду?
- Да…
- Потому и плачешь украдкой?
- Да.
- Да… Да черта с два я уйду!
- Но ведь…
- Что ведь? От того, что ты вампир, ты перестаешь быть Токошиэ? Да плевать мне, кто ты там на самом деле, да хоть каппа, я все равно тебя любить буду!
- Не в этом дело… Просто я бессмертен, Така. И я не хочу делать тебя таким же…
- Ты боишься, что когда я это узнаю, то брошу тебя? Чтобы не причинять тебе боль собственной смертью?
- Откуда ты все знаешь, ты что, мысли читаешь?
- Нет, я просто тоже думал об этом, - ты не весело улыбнулся, - Очень долго думал. Очень долго и очень много, да так, что чуть в депрессию не скатился. И знаешь, что я надумал?
- И что же?
- Во-первых, что много думать – вредно для здоровья, - усмехнулся ты, - Во-вторых, если мы с тобой будем задумываться о подобной ерунде, то у нас не останется времени любить друг друга сейчас. В-третьих, давай будем решать проблемы по мере их поступления, окей? Вот когда я буду умирать, тогда и будем все это дело решать.
- Так у тебя все просто…
- Да, так у меня все просто. Потому что нечего придумывать проблемы на ровном месте. Лучше иди ко мне под одеяло, и слушай мое сердце. А еще лучше, займись делом и заставь это несчастное смертное сердце биться быстрее. Давай-давай, не отлынивай. Придумал еще, кровью простыни пачкать…
Ну как тут ему откажешь?
3. Алое касание, сладкая влага.
От Remi Valentine:
1. Хризантемы на счастье.
2. Огрызок карандаша.
3. Песня мартовского кота.
От Moary:
1. Яркий холод.
2. Алая тень.
3. Путы из розовых шипов.
@темы: чтиво, флэшмоб, ориджиналы, мое творчество, фанфы, ПЧ
-
-
24.09.2013 в 15:08-
-
24.09.2013 в 19:30-
-
06.03.2014 в 12:482. Алая тень
3. Путы из розовых шипов
-
-
06.03.2014 в 20:32-
-
07.03.2014 в 06:40-
-
07.03.2014 в 21:521. "Руки, вверх!"
2. Жасминовое вино.
3. Любовь с первого выстрела.
-
-
08.03.2014 в 10:251. мм.. о полете Руки-сана в ввысь с помощью фанатов? : DDD *долбанутый фанат
2. Никогда не пил, без понятия что я мог бы написать
3. о, ну на счёт этого.
-
-
08.03.2014 в 16:361. Вполне может быть xDDDDD
2. Такого вина не бывает, это скорее метафора какая-то))
3. Оу, буду ждать**